Уникальное столкновение с вражескими танками 26 июня 1941 года было описано в донесении обер-лейтенанта Кёнигштайна 4-ого штабного полка бронетанковых войск.
Мы продвигались вперед, за нами следовали два Pz.Kpfw.III и один Pz.Kpfw.II. Мы объезжали минное поле, которое было быстро заложено саперами. На краю города ведущий танк остановился для того, чтобы открыть огонь по вражескому танку, так как первый выстрел уже просвистел над нашим ведущим танком. Pionier-лейтенант и я вели стрельбу в том же направлении, что и оба Pz.Kpfw.III, но не могли идентифицировать их цель, поскольку несколько подбитых вражеских танков перегораживали улицу. Мы продвигались по правой стороне улицы до тех пор, пока не оказались наравне с вражескими танками. Огонь, ведущийся с наших танков, казалось, не производил никакого эффекта, поскольку вражеский танк находился позади Pz.Kpfw.II. Мы нашли майора из 14 бронетанковой дивизии, который вместе с несколькими солдатами проводил разведку в поисках топлива и был захвачен врасплох на дороге вражескими танками. Попытка вывести из строя вражеский танк при помощи составного заряда не удалась, поскольку не нашлось ничего, чем бы можно было скрепить заряд. Отдельные ручные гранаты и обстрел из бронебойных винтовок S.m.K. с расстояния в 15 шагов не возымели эффекта.
Я послал солдата с приказом прекратить огонь. Затем несколько гранат были заброшены в открытый люк для загрузки боеприпасов. Русские немедленно выбросили их обратно, добавив к ним несколько своих гранат. Обращение к ним с требованием выйти из танка, равно как и выстрелы из пистолета в люк танка ни к чему не привели. Экипаж оставался внутри. Командир экипажа потянулся и окровавленной рукой быстро закрыл крышку люка изнутри. Для того чтобы наконец вывести танк из боевого состояния, лейтенант Шёк из 4-ого бронетанкового полка, обошел танк с другой стороны, вылил на него канистру топлива и зажег его ручной гранатой. Вражеский танк сгорел.
Другой взгляд на столкновение приводится в отчете лейтенанта Шёка из 1-ого отделения 4-ого бронетанкового полка.
На прямой улице длиной около одного километра, проходящий через удаленный от центра восточный район Луцка, впереди себя я увидел несколько машин из других подразделений, которые в быстром темпе покинули улицу и встали в прикрытие. На расстоянии в середине улицы уже был виден вражеский танк. Я скомандовал и направил 5 своих машин во двор. Брошенный русский танк Кристи расположенный на моей территории, казалось, был пригоден для ведения боя против танка. Я забрался в него и выяснил, что орудия и амуниция в порядке, но прицел был снят. Я прицелился через ствол орудия и сделал два выстрела, которые слегка ушли в сторону. Экипаж вражеского танка заметил меня и открыл по мне прицельный огонь. Я был вынужден оставить эту позицию.
После этого я отправил сержанта в Луцк, чтобы вернуть один Pz.Kpfw.III, который вышел из боя (м.б. привести еще один танк взамен выведенного из строя?) Через 45 минут прибыло 2 Pz.Kpfw.III. Оба танка открыли огонь с расстояния 700 метров и продвинулись, не останавливая стрельбы, до дальности в 400 метров. Именно тогда впервые было замечено, что вражеский танк толкал перед собой немецкий Pz.Kpfw.II, используя его в качестве прикрытия. Pz.Kpfw.III прекратили огонь. Несколько солдатов выдвинулись вперед по правой стороне улицы, а обер-ефрейтор и я пошли по левой стороне. Мы продвигались вперед под прикрытием до тех пор, пока не оказались напротив вражеского танка. Затем я босиком подкрался к вражескому танку с тыла и положил составной заряд, собранный из нескольких ручных гранат под задний выступ орудийной башни. От взрыва с задней части башни слетела крышка люка. Так у меня появилась возможность бросить две ручных гранаты в кабину экипажа; первая из этих гранат была выброшена наружу отчаянно сопротивляющимися членами экипажа. Экипаж также продолжал отстреливаться из автоматических пистолетов и выбросил наружу две ручные гранаты, которые не сдетонировали. Я взял канистру с топливом и положил ее на башню так, чтобы топливо выливалось из канистры. Затем я поджег танк ручными гранатами.
В это время механик-водитель танка Pz.Kpfw.II из легкого взвода штабной роты, обер-ефрейтор Морасек (Морачек, Морацек?) выполз наружу. Несмотря на то, что его танк Pz.Kpfw.II пострадал от множественных прицельных попаданий, обер-ефрейтор был только легко ранен осколками. Морасек сообщил, что он направлялся в ремонтную роту в Луцк, поскольку его механизм поворота башни был выведен из строя выстрелом из противотанкового орудия. Его движением вдоль по улице управлял радист. При повороте Pz.Kpfw.II был внезапно протаранен подошедшим незамеченным вражеским танком и оттеснен на край улицы. Башенный стрелок был ранен и выбрался из танка вместе с радистом. Морасек в течение почти двух часов отважно оборонялся, находясь в своем танке.
