От C.КАРА-МУРЗА Ответить на сообщение
К All
Дата 29.11.2002 15:16:55 Найти в дереве
Рубрики Практикум; Версия для печати

Повторенье – мать ученья или не мать?

Большая нитка по «голоду» вызвала мягкое столкновение на методической почве. Думаю, дело в том, что пришло много новых людей, которые спотыкаются о камни, о которые мы уже ободрали коленки год-два назад. Давайте хотя бы вразбивку напомним пройденный материал. Подчеркиваю, что именно вразбивку, потому что и эти замечания надо было привести в систему.
1. Говорили, что нельзя смешивать жанры – вводить трагические личные образы в рациональные рассуждения о социальных явлениях. Об этом еще Чехов предупреждал – ни в коем случае нельзя понимать художественное произведение как социологический материал. Художник, описывая «слезинку ребенка», добивается катарсиса, а не понимания. Значит, запрет на смешение инструментов.
2. Научный способ рассуждений возможен потому, что не надо каждый раз выкладывать весь запас знания по проблеме, подводную часть его айсберга. Эта часть замещается обозначением т.н. когнитивной структуры, в которой ты представляешь дело. Надо только поднять флажок, обозначающий эту структуру. По поводу гибели людей как социальной проблеме, поддающейся рациональному осмыслению велись большие методологические споры. Сложилось две когнитивных структуры. Если ты хочешь что-то сказать на эту тему – определись, в какой системе мыслишь. Они четко описаны в двух письмах – Максудова и Земскова, затронут там и вопрос о смерти от голода 1932-33. А тут выкладывают доклад Кульчицкого, который сам говорит, что делал его вместе с выдающимся демографом Максудовым (да и тот отказался от авторства). Все, на этом можно кончать разговор. Итак, запрет на смешение «парадигм» (точнее, когнитивных структур). Покажи свой флажок, потом выступай.
3. Нельзя принимать как рациональные рассуждения, которые не соблюдают ряда норм. А именно: не высказывают четко предмета, тезисов, гипотез и постулатов. Эти рассуждения следует считать идеологической демагогией. Признаков ее много, надо только внимательно вчитываться в общую часть сообщений. Например, в сообщение с правдоподобной содержательной частью ненавязчиво вкраплены идеологические постулаты. Так, Бараев в начале сообщения вскользь замечает как нечто очевидное, что коллективизация, включающая в себя раскулачивание, была «политической и преступной акцией». Ты втягиваешься в спор по содержательным моментам и тем самым принимаешь постулат о преступном характере коллективизации.
4. Как бы ни был эмоционально нагружен предмет, надо представить его в виде динамичной системы. Тогда возникают альтернативные возможности объяснения событий. Голод – система, которая вообще необъяснима в механистической парадигме. Если говорить о 1932-33, то надо поражаться тому, что госаппарат, воспитанный в жестком механицизме, смог за один раз ухватить системные характеристики голода как крайне неравновесной и нелинейной системы и больше не допустить его – при том, что ресурсов в иные годы было даже меньше. Система была обучающейся, чего не скажешь об интеллигенции, которая собралась на этом форуме.
Посудите сами: начало 21 века, уже выдана Нобелевская премия за «Политэкономию голода», голод изучен на десятках экспериментов – и на все это «наплевать и забыть». Один тот факт, что при первых признаках голода продовольствие моментально исчезает и даже вывозится из зоны бедствия, очень многое объясняет в нашем предмете. Таких моментов в предмете несколько, но о них и вспомнить никто не желает. Зачем – если все можно объяснить магическим словом «преступный характер».
5. Запуская машину обсуждения (шире – получения знаний), надо все же определять цель – зачем? Надо представить, как ты можешь использовать знание, каким бы оно ни было, в решении тех проблем, которые мы обязаны решить за отпущенный срок и которые решить, похоже, не успеваем. Бараев так и не смог внятно (вернее, искренне) свои цели объяснить. Если попытаться за него представить, то ничего умнее придумать нельзя, как именно по мере сил отвлекать людей от рассуждений о насущных проблемах и повторять постулат о преступном характере советского проекта.