|
|
От
|
self
|
|
|
К
|
K
|
|
|
Дата
|
31.10.2002 02:48:35
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Виктор как-то давал статью по поводу развития электроники-кибернетики...
... есть аналогичная вещь по поводу истории.
А.А. Локтюшин
"Экология и история цивилизаций"
http://www.rusidiot.narod.ru/publics/civ/index.html
небольшая выдержка:
=====
Вопрос существования истории как науки (по сути должно звучать: историология) является достаточна дискуссионным. Многие профессионалы склоняются к мысли, что в истории вообще нет никакой логики и если можно говорить о некоторой степени научности, так только в части описательной, - т.е. историографии. Такой подход открывает широкие ворота для самых разных спекуляций на исторические темы. Действительно, поскольку предмет описательный, то для упорядочения фактов применима любая удобная схема по вкусу историка. Например, по правлению царей или династий, или по хронологии войн и т.д.
Но это касается последних исторических эпох, так или иначе освещенных в литературе. Более отдаленные от нас периоды обычно классифицируются сугубо материаловедчески: эпоха бронзы, эпоха железа и т.п.
Некоторые достаточно популярные исследователи (Гумилев, например) выводят исторические закономерности из наличия неких временных циклов в череде событий. Безусловно, эти наблюдения имеют высокую ценность, но причины процессов и явлений здесь приобретают некоторый оккультный оттенок. ...
Среди различных научных школ второй половины ушедшего тысячелетия явно научным подходом оперировал марксизм, увидевший причинно-следственные отношения в производственно-экономической сфере. Это позволило создать некоторую систему отсчета, в которой кажущийся исторический хаос событий стал выстраиваться в определенные закономерности. Можно бесконечно ругать марксизм за его несовершенство, но он сыграл уже свою роль, благодаря которой здание истории как науки приобрело какие-то, хотя и смутные, очертания, а мировое сообщество вышло на новый уровень взаимоотношений. В принципе, любая модель, в том числе и марксистская, имеет ограниченную область применения. Наиболее выпукло это заметно в естествознании, история которого показывает преемственность модельных подходов, когда более общая гипотеза включает предыдущую как частный случай. Вероятно, что ограниченность историологии марксизма происходит из некорректности распространения частных социальных закономерностей отдельной эпохи и в относительно узкой области человеческих отношений на весь исторический процесс.
Отрицание объективно закономерного хода исторических процессов является достаточно опасной тенденцией, о чем в свое время предупреждал еще И. Ньютон, говоря о фальсификации античной истории. ...
Интеграция мировых хозяйственных и культурных систем в единый организм, стремительно происходящая на наших глазах, с легкой руки С. Лема называется глобализацией. В сути своей этот процесс есть ни что иное, как создание единого (коммунального) хозяйства, возникновение которого как неизбежности предсказывал марксизм. Мировоззрение 20 века отказалось от механистического однозначного представления причинно-следственных связей, на принципах которого только и могла быть создана марксистская теория, поскольку она естественное дитя своего времени. На смену механицизму пришел позитивизм, для которого окружающий Мир есть царство случайных событий, где правят законы вероятности. Это наложило глубочайший отпечаток на всю систему ценностей. И даже в физике, где новые вероятностные описания проверялись принципом соответствия старым добрым законам, было много "выплеснуто младенцев с купелями вместе".
...
Итак, жизнь естественным образом подвела к необходимости создания новой аксиоматической базы, нового мировоззрения, новой общенаучной парадигмы. Может быть, с некоторым даже опозданием, но зато отчетливо видно, что механистическое коммунизм должно, в силу принципа соответствия, вытекать из грядущего глобализма, как частный случай.
Впрочем, потребность в новой парадигме ощущается не только гуманитариями. Еще в большей степени это относится к естественным наукам, где процессы деления предметов и растущая специализация отдельных отраслей обратили естествознание в хаотическое нагромождение фактов, моделей, схем и ненужной информации.
Продуктивное личное или общественное творчество, которое, так или иначе, оказывается обращенным на познание окружающей действительности, независимо от сферы приложения, требует целостного подхода, т.е. общей системы отсчета ценностей. В противном случае неизбежно умопомрачение или шизофрения как индивидуальные, так и социальные. Роль такой общей системы в Новой Истории выполнял сначала механицизм, для которого мир был сложно устроенной машиной, между отдельными элементами которой существовали жесткие причинно-следственные связи, а затем -- позитивизм, описывающий Реальность как систему случайных событий.
Ныне ни то, ни другое не в состоянии упорядочить совокупность накопленного знания, но, с другой стороны, новой системе они должны соответствовать. Следовательно, наиболее общие принципы и подходы современной науки уже содержат элементы новой мировоззренческой системы, выделив которые можно попытаться сконструировать её самою. Это может оказаться и пустою забавой, поскольку новое знание, как в свое время показал И. Кант, не выводятся из известного логическим способом. Но, с другой стороны, нового принципиального знания может и не потребоваться.
Действительно, механицизм и позитивизм соответствуют диалектическому: тезис и антитезис. Доверившись диалектическому принципу, принесенному Гегелем из древнейших научных традиций можно ожидать, что следующей парадигмальной ступенью будет синтез двух предыдущих, который ответит на вопросы что? и как? Отсюда напрашивается вывод, что первый вопрос может соответствовать наиболее общей научно-практической задаче, а второй -- наиболее общему научному методу.
В последней трети 20 века наиболее острой проблематикой науки становится экология. ....
Фактически экология в самом общем смысле пытается исследовать окружающий мир как общий дом, т.е. общую систему, объединяющую в себе множество иных систем разного уровня сложности. Этот подход уже не машинный и, уж тем более, не вероятностный, хотя элементы того и другого явно присутствуют, но совершенно в другом качестве. Так вот, скорее всего, именно задача по имени Экология соответствует содержанию синтеза новой парадигмы из своих предшественниц.
Впрочем, содержание может быть и иным, соответствуя моменту. Фундаментальным является вопрос формы новой парадигмы, отвечающей на вопрос как? Здесь можно использовать только метод, прошедший все этапы развития науки Новой Истории в инвариантном сохраняющемся виде. Естественно, такой метод должен быть безразличен к природе описываемых явлений и событий, и в одинаковой форме применим в физике, химии, и в любых других областях. Существует ли такой метод хотя бы в физике всех времен? Ясно, что ни механика, ни термодинамика, ни электродинамика, ни квантовая теория поля и теория относительности такого метода не представляют. В противном случае нечего было бы обсуждать, так как любая из этих отраслей уже предпринимала попытки создания интегральной теории. Что может быть красивее вариационных принципов классической механики, законов термодинамики, уравнений Максвелла и прочее? А как увлекательны попытки создания единой теории поля.
Методом универсальным может быть только такой, который "работает" во всех упомянутых и не упомянутых отделах физики. И такой метод действительно существует -- это теория колебаний и волновых процессов. Уравнения для механических колебаний и волн в упругих средах выглядят так же как уравнения, описывающие теплопроводность и диффузию, колебания в электрических цепях и распространение света. Квантовая механика построена на решении все тех же волновых уравнений, а общая теория относительности теми же уравнениями описывает распространение гравитационных волн. Более того, был период в развитии электродинамики, когда вопрос о среде, в которой распространяются электромагнитные волны, и задавать-то было не принято и неприлично (не научно как-то).
И действительно, вопрос о природе колеблющейся среды не имеет принципиального значения. Раньше всех это показал, вероятно, Л. Эйлер, когда пришел к выводу, что рассмотрение природы связей и структуры сплошной среды, в которой распространяются волны, не только не имеет смысла, но создает не решаемые в то время проблемы. Но задача вполне решалась, если среда представлена в виде пространства с определенными инертными и упругими свойствами. Волны, обладая относительной независимостью распространения, при сложении (интерференции), в определенных условиях образуют стационарные структуры напряженностей пространства, разбивая его на квантованные участки с новыми свойствами. Например, электромагнитные волны с достаточно короткой длиной способны порождать элементарные частицы вещества. И, наоборот, взаимодействие частицы и соответствующей античастицы (аннигиляция) не оставляет после себя ничего кроме электромагнитного поля. Эти экспериментальные факты свидетельствуют об электромагнитной волновой природе вещества. Но и упругие волны в механической среде могут интерферировать с образованием сложнейших стационарных структур, вплоть до уровней, которые могут быть отнесены к разряду разумных систем.
Общность закономерностей колебаний и волн невольно приводит к заключению, что любые процессы и явления могут быть редуцированы к единой природе, каковой является электромагнитное поле. Что там в этом поле колеблется, можно было бы и не рассматривать, вынеся вопрос за "скобки" исследования. Интересно, впрочем, в этом отношении утверждение, одной из древнейших научных традиций: "свет имеет природу пустоты, а пустота -- природу света". По сути на современном языке это означает, что свет, или в нашем толковании электромагнитное поле, есть ни что иное, как деформации пространства. Отсюда следует, что окружающий нас Мир есть сложно устроенная интерференционная картина или голограмма, в которой "все во всем" и "в капле воды весь мир". Такой подход дает мощнейший исследовательский инструмент, обладающий простым и красивым механизмом описания действительности.
Применим ли голографический подход к описанию биологических сообществ, т.е. к изначальному содержанию понятия экология? Оставляя в стороне квантовый характер взаимодействия отдельных "изолированных" (дискретных, индивидуальных) систем, в качестве которых могут рассматриваться и отдельные особи, будем пользоваться квазиклассическими категориями. То есть "среда" должна быть достаточно объёмной по сравнению с "объёмом" отдельной особи. В этом случае её можно считать "непрерывной". Эта среда должна обладать, по крайней мере, двумя фундаментальными свойствами: квазиупругостью, т.е. способностью к восстановлению самого этого свойства и инертностью, т.е. способностью сопротивляться изменению первого свойства.
....
Другой пример более обширной территории. Здесь уже можно наблюдать не только локальные колебания кормовой базы и её пожирателей, но и разбегающиеся волны голодных едоков. Волны преломляются, огибая препятствия -- озера и горы, отражаются от них и... интерферируют. В одних местах это приводит к тому, что они гасят друг друга, ну все съели и погибли от голода и холода, в других -- усиливают друг друга. Последний случай яркая иллюстрация первому: пересеклись "волны" огородников и хомячков и численность грызунов возросла в тысячи раз. Для хомячков это уже не просто удача -- это новая технология существования: не нужны более прочные резцы для разгрызания твердых кореньев. Да и мощные конечности ни к чему -- огородники землю сами рыхлят и копают. Качественный состав вида меняется.
В этих примерах хорошо просматривается два механизма преодоления экологических проблем. И оба этих механизма имеют в основе своей волновую природу. Первое -- это миграция (распространение) и второе -- интерференция (возникновение нового качества). Важно здесь и другое. Собственные колебания локальной системы модулируются сезонными и прочими ритмами. В результате возникают явления, которые в радиотехнике называются биениями. Сочетание нескольких периодических процессов с близкими частотами приводит к тому, что вполне закономерно возникают периоды резкого возрастания амплитуд. Например, численности или подвижности. Поэтому наблюдения Гумилева о периодических закономерностях в Истории этногенеза являются фундаментальными и касаются не только и не столько причин собственных колебаний, но в большей мере интегральных эффектов.
Применим ли голографический подход к анализу Истории человеческого сообщества? Ведь все же вид гомо сапиенс -- человек разумный. Сам по себе вопрос о разумности, обращенный к некоторым отдельным индивидам, а в отдельные периоды времени и к самому себе, представляется открытым и остродискуссионным. Тем не менее, исторический опыт показывает, что род человеческий мало отличается от остального животного мира. Та же суетливая беготня по земным просторам в поисках рая и та же суровая необходимость качественного изменения сознания и технологии бытия в судорожных попытках выживания.
........
=====