Для одного текста нужна маленькая иллюстрация к вопросу, который как-то у нас поднимался. Я описал расчет, который почти наобум сделал в одной дискуссии. Как он выглядит с точки зрения наших знатоков? Наддежда, конечно, прежде всего на коллегу Дмитрия Ниткина.
"В 60-е годы одной из главных тем кухонных дебатов интеллигенции стало отставание СССР от Запада в промышленном и научно-техническом развитии и особенно в "уровне жизни" (под этим словом понимался "уровень потребления"). Из самого очевидного факта значительных различий в материально-технической сфере жизни на Западе и в СССР делался вывод о принципиальной порочности советского социально-экономического строя (нет конкуренции, безработицы и т.п., а все это, мол, необходимые стимулы развития).
Уже тогда у многих (про себя могу сказать точно) вызывало удивление способность наших "прогрессивных" товарищей вырвать проблему из ее реального контекста и как бы забыть общеизвестные вещи. И не только информацию, но и навыки рассуждений, которыми эти товарищи прекрасно владели в своих лабораториях и КБ. Ведь сравнительную степень "порочности" (неэффективности) системы никак нельзя оценить, сравнивая только "выходы". Ясно, что для оценки надо приводить Запад и СССР к общему знаменателю по ресурсам - хотя бы приблизительно, по главным, наиболее массивным "вкладам".
Конечно, мы тогда не читали ни Броделя, ни Леви-Стросса, не знали их чеканных формулировок о том, что "капитализм вовсе не мог бы развиваться без услужливой помощи чужого труда" или что "Запад построил себя из материала колоний". Но все же все мы имели хотя бы общие представления о том, каковы были масштабы изъятия ресурсов Западом из колоний как раз в процессе его индустриализации и каковы масштабы перекачки средств из "третьего мира" в наше время. Масса западной литературы и художественных фильмов об этом говорила - можно ли было этого не заметить!
Почему-то этот фактор из рассуждений исключался категорически, и считалось даже дурным тоном попытаться о нем напомнить. При этом отрицание его было радикальным и сознательным - отвергался даже соблазн создать какую-то неопределенность, назвав и СССР "неоколониальной империей". Дескать, тоже тянет ресурсы и из Вьетнама с Кубой, и из Мали с Алжиром. Нет, наоборот, постоянно звучал и мотив критики СССР за его помощь "братским народам". Мол, самим жрать нечего, а туда же...
Сейчас стали доступны и Бродель, и Леви-Стросс, и труды и российских, и зарубежным специалистов о системе периферийного капитализма, и статистика ООН и Всемирного банка, но в целом престарелые уже "шестидесятники" не изменили структуры своих антисоветских моделей и не признали их ошибочность хотя бы в этом пункте. Видимо, никакой ошибки и не было, а была, как теперь говорят, "ангажированность". Они тогда уже встали на тропу войны против "империи зла", причем такой войны, в которой все средства хороши - войны на уничтожение.
Другое дело, новое поколение интеллигенции. Молодежь (например, студенты) видит, что слом советской системы хозяйства привел вовсе не к вхождению осколков СССР в "наш общий европейский дом". Что же касается РФ, то она неотвратимо превращается в специфическую зону "дополняющей экономики", в периферию западного капитализма, служащую сырьевым придатком и источником дешевых человеческих ресурсов. Дело идет к ликвидации России как страны, культуры и народного хозяйства (то есть хозяйства, обеспечивающего жизнь и воспроизводство именно ее народа).
В свете этого почти очевидного факта тезис о "неэффективности" советской хозяйственной системы теряет основание - та система явно выполняла эту свою главную фундаментальную функцию, а нынешняя не выполняет. Построить же в России "Запад" оказалось явно невозможно, поскольку доступа ни к "материалу колоний", ни к "услужливой помощи чужого труда" у России нет и не будет.
В этой обстановке пересмотра "экономической аргументации" антисоветской перестройки молодежью выдвигается вопрос, который звучит все чаще. Смысл его таков. Пусть Запад "построил себя из материала колоний" и вырвался вперед. СССР резко сократил разрыв, построив промышленность "из материала деревни". Но ведь многие страны Запада давно уже не имеют колоний и прямо не эксплуатируют "третьего мира". Они, на нынешнем уровне развития, просто включились в мировую экономику с ее международным разделением труда и живут припеваючи, получая ренту со своего трудолюбия и интеллектуальных усилий. Почему же Россия, находясь пока что примерно на таком же уровне, не может войти в эту систему? Принципиальных препятствий для этого не видно.
Этот вопрос тесно переплетается с тем, который звучит в среде молодой интеллигенции Запада в связи с глобализацией. Как происходит на Западе перераспределение тех средств, которые транснациональные корпорации изымают с помощью неэквивалентного обмена из "третьего мира"? Является ли немецкий профессор или испанский рабочий эксплуататором бразильского рабочего?
В декабре 2001 г. я читал лекции в университете Овьедо (Испания), а потом была свободная дискуссия в философском обществе при этом университете. Говорили о феномене периферийной экономики, о реформе в России и о глобализации. Разговор был полезный, так как в Овьедо работает группа философов, изучающих глобализацию.
Я сказал, что возникновение еврокоммунизма в конечном счете было вызвано тем, что западные левые наконец-то осознали, что все население Запада в целом, включая рабочих, является эксплуататором и получает большую прибавочную стоимость от труда рабочего класса "третьего мира". Осознав это, верхушка главных компартий Запада решила отказаться от интернационализма и стать "коммунистами внутри Запада". И, значит, охранителями Запада в отношении внешних угроз.
Таким образом, еврокоммунистам пришлось сразу же перейти на сторону противника СССР в холодной войне как войне цивилизаций. В этом повороте есть элемент трагедии - левым интеллектуалам типа Берлингуэра и Сантьяго Каррильо пришлось наступить на горло своей коммунистической песни, но на то они и интеллектуалы, чтобы найти себе нравственное оправдание ("ах, советские танки в Праге!").
Такое объяснение испанские философы (в основном, студенты) приняли как логичное, но тут и встал вопрос о механизме эксплуатации. Каким образом лично они, интеллигенты левых убеждений, эксплуатируют "бразильского работника"?
Я предложил сделать упрощенный расчет, пользуясь общеизвестными фактами и правдоподобными величинами. Приведу и здесь схему этого расчета.
В Испании, как и в целом в Европе, популярна марка автомобилей "Фольксваген". Он производится большой ТНК, заводы которой размещены по всему миру (большие заводы есть в Бразилии и Мексике). В целом в производстве автомобиля 10% усилий производится в ФРГ и 90% в "третьем мире" (производство материалов и энергии, деталей и агрегатов, частично сборка). По данным Давосского форума, зарплата рабочих одинаковой квалификации сейчас составляет в ФРГ 20 долл. в час, а в "третьем мире" 1-2 доллара. Допустим, на изготовление автомобиля тратится 1000 часов рабочего - 100 часов в ФРГ и 900 часов в Бразилии. Как они оплачены деньгами?
Считая относительно одинаковыми начисления на зарплату (соцстрах, налоги и прибыль предприятия в отношении к зарплате как 1:0,25:0,1), получаем, что в Бразилии при зарплате 2 доллара/час за изготовление своей «части автомобиля» выплачивается 4,5 тыс. долл., а в ФРГ 5,5 тыс. долл. И машина поступает на оптовый рынок по цене 10 тыс. долл. В расчете на душу населения, видимо, более 90% этих машин покупают жители "Запада", в том числе испанские рабочие и профессора. Сколько бы им стоила эта машина, если бы она была целиком изготовлена в ФРГ? Ее оптовая цена составляла бы 55 тыс. долл. Покупая "фольксваген", изготовленный в ТНК, а не в чисто немецкой фирме, испанский покупатель экономит 45 тыс. долл. (в оптовой цене) - величину, в 4,5 раз превышающую цену ТНК.
Кто же "дарит" ему эти деньги? Природа, культура и труд "Бразилии". Как образно выразился один латиноамериканский экономист, сегодня Запад "добывает" из Латинской Америки машины и даже электронику, как раньше добывал каучук и олово. Ведь, согласно трудовой теории стоимости, никакого насилия и обмана тут нет - рабочая сила бразильского рабочего воспроизводится за 2 доллара в час, столько она и должна стоить. А немецкого рабочего - за 20 долларов, и меньше никак нельзя.
В Бразилии на производство и воспроизводство рабочей силы работают, по выражению Маркса, "силы природы, которые ничего не стоят капиталисту" - теплый климат, легко рожающие добрые женщины, огромная человеческая масса трущоб, в лоне которых выращиваются сильные юноши до рабочего возраста, почти бесплатная масса полицейских, которые контролируют поведение этих рабочих.
Какая-то часть так умело "сэкономленных" при производстве автомобиля денег, конечно, возвращается в Бразилию - тем, кто и там покупает "фольксвагены". Эти люди играют важную роль в поддержании такого порядка, что мы видим сегодня и в России.
Испанским студентам и профессорам было не очень приятно увидеть на доске этот расчет, но они признали его рациональным. У наших российских интеллигентов получить такое признание пока что удается редко. Мы свои мечты лелеем сильно".
