Нечего и говорить, что главная причина разложения нашего флота, это гнилой государственный строй, благодаря которому создается и дряблый питомник, именующийся морским кадетским корпусом. Этот притон избалованных дворянских и сановных сынков, выпускавший во флот шалопаев, шаркунов, развратников и только карьеристов, совершенно не стоял, да и не стоит на той высоте, на каковую должно быть поставлено подобное учебное заведение.
По призванию ли пошли на службу все эти блестящие мичманы и лейтенанты? Какое призвание может быть почти у ребенка, когда его отдают в корпус. А отдают потому, что это модно, что положение моряка несравненно было выше, нежели сухопутного офицера. Нравится простая, элегантная форма, веселая разгульная жизнь и проч.
(…) Многие из офицеров … продолжали в грош не ставить японцев… Ведь в Нагасаках, Кобе и Иокогаме наши суда, и по одиночке, и целыми отрядами, стояли ежегодно по несколько месяцев. Кажется, было достаточно времени ознакомиться с Японией и ее населением, познать степень развития военного искусства у этого народа. Как же? Мы как будто нарочно подставляли наш флот будущему врагу для детального изучения своих кораблей, а сами занимались исследованием чайных домиков, гейш и вообще японских женщин.
В деревне Инаса, что по ту сторону Нагассакской бухты, образовалась целая русская колония, где преимущественно селились японские жены русских моряков. Многие семейные покупали себе японок и жили с ними. Дети смешанного типа и по сие время наводняют эту деревушку, а нагассакские купцы богатели за счет русского флота.
В помещении известной О-Мацу-сан Мороока все стены завешены фотографиями русских моряков с нежными надписями.
Среди них имеются портреты великих князей Бориса и Кирилла с надписью: «милой О-Мацу-Сан». Был портрет с такой же надписью от Николая II, которому эта японка, во время путешествия его на Дальний Восток, дарила свои ласки в «Hotel Belle Vue» в Нагасаках. Она берегла этот портрет и очень гордилась памятью своего венценосного любовника, но после восшествия на престол Николая II одному из офицеров было приказано украсть этот портрет русского царя. Конечно, приказание было исполнено, и О-Мацу-Сан только оплакивает свою потерю.
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОБЛАГОДАРИТЬ человека который отсканировал и разместил книгу Татьяну Кравченко, сотрудника Литературного музея https://www.facebook.com/tukravchenko
Cacatum non est pictum--оставим эту латынь без перевода...
Тагеев завербован в японском плену общечеловеком Судзиловским*, который издавал в Нагасаки газету эсеровского направления «Воля» и пропагандистскую «Россия и Япония». Прожил прекрасную насыщенную жизнь, умер в США в достатке и неге. Завербованный Тагеев арестован 19 октября 1937 года, обвинён как японский, английский, американский, французский и итальянский шпион. Расстрелян 4 января 1938 года.
_________
* "Деятель революционного движения в России, Швейцарии, Англии, Франции, Болгарии, США, Японии, Китае. Один из зачинателей социалистического движения Румынии, сенатор Территории Гавайи, президент сената Территории Гавайи.
>Нечего и говорить, что главная причина разложения нашего флота, это гнилой государственный строй, благодаря которому создается и дряблый питомник, именующийся морским кадетским корпусом. Этот притон избалованных дворянских и сановных сынков, выпускавший во флот шалопаев, шаркунов, развратников и только карьеристов, совершенно не стоял, да и не стоит на той высоте, на каковую должно быть поставлено подобное учебное заведение.
>По призванию ли пошли на службу все эти блестящие мичманы и лейтенанты? Какое призвание может быть почти у ребенка, когда его отдают в корпус. А отдают потому, что это модно, что положение моряка несравненно было выше, нежели сухопутного офицера. Нравится простая, элегантная форма, веселая разгульная жизнь и проч.
Крылов Алексей Николаевич
Мои воспоминания
В январе 1877 г я поступил в «квинту» немецкой классической гимназии в Риге, что соответствовало третьему классу русских классических гимназий.
В классе нас было 63 человека. Главными предметами были латынь (грамматика Кюнера) и чтение Корнелия Непота. Греческий начинался с азбуки; немецкий — грамматика и зубрежка стихов: я выезжал, вызубрив «Kraniche des Ibicus» и «Ring des Polykrates», отвечая по очереди то одно, то другое недель через пять, так как чаще не доходила очередь. Русский язык преподавался по истории Иловайского (по аналогии с Корнелием Непотом) и по какой-то грамматике на немецком языке как язык иностранный. Затем шли общие предметы: арифметика, начатки алгебры и геометрия.
……………...…...
В апреле 1877 г началась турецкая война. Подвиг лейтенантов Дубасова и Шестакова заставил всех мальчиков мечтать о морской службе. Попалась мне на глаза программа приемных экзаменов в приготовительные классы Морского училища. Я заявил отцу: «Ты сам любишь море, не хочу я зубрить никому не нужные латынь и греческий, отдай меня в Морское училище». Отец согласился. Осенью я поступил в приготовительный пансион лейтенанта Д.В. Перского и в сентябре 1878 г был принят в младший приготовительный класс Морского училища, выдержав экзамен с небывало высокими баллами со времени основания этих классов.
Вакансий было 40, экзамены выдержало 43, экзаменовалось 240; были приняты по распоряжению генерал-адмирала Константина Николаевича все выдержавшие и еще сверх комплекта двое или трое невыдержавших, сыновей заслуженных адмиралов.
Морское училище, ранее именовавшееся Морской корпус, было своеобразное учебное заведение. Все были на полном казенном содержании, без всякой платы, и жили в самом училище; в отпуск увольняли тех, кто имел в Петербурге родителей, по субботам после полудня до 9 ч вечера воскресенья. Классов было: два приготовительных, один общий и три специальных, так что, поступив в младший приготовительный класс, я пробыл в Морском училище с 9 сентября 1878 г по 1 октября 1884 г, когда, после окончания курса и по сдаче экзаменов по теоретическим предметам и практического экзамена после плавания, я был произведен в мичманы флота с назначением в 8-й Флотский экипаж, расположенный в Петербурге в Крюковских казармах.
Летом воспитанники общего и специальных классов отправлялись в плавание по Финскому заливу и Балтийскому морю, иногда до Копенгагена на судах учебного отряда Морского училища.
Морское училище имело славу строгого учебного заведения, поэтому, начиная с младшего класса, в него попадали с большим ученическим стажем, так, например, для меня это было шестое учебное заведение, в котором я обучался.