От Skvortsov Ответить на сообщение
К Alex Medvedev
Дата 11.05.2016 22:41:28 Найти в дереве
Рубрики WWI; WWII; Армия; Версия для печати

Свечин, "Эволюция оперативного развертывания"



Характерной особенностью, гордостью автора, является то обстоятельство, что вся работа составлена исключительно по первоисточникам. Работа по печатным источникам автору, с его архивных высот, рисуется почти как полупочтенное занятие, в таком пересказе: “автору ведь поневоле приходится идти на чужом поводу”. Мы не разделяем такого архивного высокомерия: труд по собиранию архивного материала и его разработке представляет необходимую, но низшую часть деятельности историка. Это ремесло историка; историческое же творчество заключается в такой компоновке и освещении этого материала, которые находились бы на высоте требований философии эпохи и обращали историка в вождя, указующего путь своему поколению и методы решения им своих задач; военный историк должен пролагать новые пути стратегии, оперативному искусству и тактике, а работает ли он сам в архивах или черновую работу выполняют за него подручные — не так важно.
Архивная замкнутость автора, нежелание его сверить попавшиеся документы с имеющейся литературой — представляют не достоинство, а существенный недостаток. Конечно, гораздо проще отметить переписчице в архиве, какие документы она должна перестукать на машинке, чем познакомиться с содержимым библиотек, гласящих о том же. Мне знакомы труды французских историков, щеголяющих тем, что все их примеры извлечены ими впервые из архивной пыли. Но это не мешало им детально изучать всю литературу по исследуемому вопросу. Щегольское же противопоставление архива библиотеке — просто нелепо и ведет к целому ряду досадных ошибок.
Так, автор не находит у Австрии к моменту мировой войны ни одного дредноута (100). Сибирская магистраль предполагается одноколейной (106); стратегические железные дороги в мирное время оказываются совершенно бесполезными (56) и бездоходными (128), тогда как даже Полесские дороги оправдывали процент на вложенный в них капитал. Утверждается громаднейшая, неизмеримая отсталость в железнодорожном строительстве России по сравнению с Австро-Венгрией (44); однако, у последней была только одна приличная линия для сосредоточения — Краков-Львов, все же остальные дороги, переваливавшие через Карпаты, находились в самом жалком положении, — а русская сеть железных дорог вызывала восхищение Людендорфа. 530 поездов, которые можно выгружать одновременно в Галиции (139), представляют оговорку документа, повторяемую автором: Галиция могла в сутки принять до 530 поездов, а воинских платформ для одновременной выгрузки в ней было не сотни, а только десятки. От устья Немана до Дуная не 2600 верст (134) по линии сухомлиновского развертывания, а 1200 километров. После Крымской войны в России стало распространяться не строительство шоссе (55), а железных дорог. В последнее время перед войной в Германии отнюдь не было обращено особое внимание на оборудование восточно-прусского плацдарма (137); последнее являлось в результате постепенной 70-летней работы. Откуда-то автор взял (96), что в России перед мировой войной увлекались Шлиффеном; о последнем ничего не говорили; едва ли было пятеро офицеров, прочитавших его сочинения; очевидная путаница со Шлихтингом — ошибка для нас, посещающих не архивы, а библиотеки, непростительна. Сам автор никогда не был знаком ни с одним немецким источником, и о плане Шлиффена осведомился лишь по статье Добророльского.
Такими же архивными ляпсусами являются рассказ о 200-300-тысячной турецкой армии (326), которая будто бы угрожала (без железных дорог, в горах) собраться к Эрзеруму, и рассуждение о превосходных силах турок на Кавказском фронте (338). Вопрос о качестве нисколько не интересует завязшего в географической геометрии автора, почему он утверждает (321), что русское развертывание против Германии было относительно много сильнее, чем против Австрии.
Список неточностей и промахов можно было бы продолжить еще на много строк; но мы и так достаточно подчеркнули, что скромность, столь украшающая каждого научного работника, идет к лицу и работника, получившего доступ в архивы, и что сличение данных архивов с литературой может принести только пользу. Зачем, на-пример, пользоваться архивами (110) для извлечения данных о плотности населения (дело Военно-ученого архива № 180 518), когда сам составитель доклада, попавшего в архив, пользовался данными всероссийской переписи? Где первоисточник? Или зачем автору было обыскивать архивы бывшего министерства иностранных дел, чтобы утверждать (215), что нет никакого следа, даже намека на возможность такой размолвки между Австро-Венгрией и Италией, которая вынудила бы Австро-Венгрию большую часть своих сил в начале войны направлять против Италии и южнославянских государств. По этому вопросу существует целая литература, до записок Конрада включительно, и осуждать генеральный штаб за учет возможности такой “несбыточной, ничем не оправдываемой радужной перспективы” (226) можно, только не интересуясь литературой этого вопроса.

http://www.rp-net.ru/pdf/rvs/Svechin.pdf
стр.331