От Пауль Ответить на сообщение
К Kosta Ответить по почте
Дата 30.05.2020 14:54:49 Найти в дереве
Рубрики WWI; Армия; 1917-1939; Версия для печати

Re: Спасибо!

>Т.е. только на территории МВО и будущего ПриВО имеется 1,2 млн. человек, а при этом добровольцев на фронт Тухачевскому шлют аж из Ташкента и призывают ловить крестьян по лесам на месте. Между тем 10% от общей численности эьтих трех округов, высланные на фронт в качестве маршевых батальонов, радикально поменяли бы соотношение сил на Висле.

Это люди, обеспечивающие тыл. Такова особенность структуры Красной Армии в гражданской войне. Как писал Н. Мовчин в 1928 году:

«Чтобы закончить наш краткий обзор, мы должны поставить еще один вопрос: каким образом стало возможным, что насчитывающая в своем составе до 5.300.000 едоков армия могла на решающем фронте в решительный момент выставить только 50 тыс. штыков? Причины этого лежат в чрезвычайном росте тылов как в глубине страны, так и в прифронтовых полосах... Во все армии было около 5.500 тыс. едоков, около 700—800 тыс. бойцов и из них около 400—500 тыс. штыков, — иначе говоря, за каждым штыком на фронте стояло еще 10 едоков в тылу. Такая армия поглощала колоссальные ресурсы, полезный же эффект был самый ничтожный. Уже к середине 1920 г. была начата борьба за сокращение тылов, и к концу года она дала некоторые результаты».

С. Каменев дал на это следующий комментарий:

«Теперь два слова на тему о численности тыла и фронта. Цифры рисуют убийственную картину — «за каждым штыком на фронте стояло 10 едоков в тылу. Такая армия поглощала колоссальные ресурсы, полезный же эффект был самый ничтожный» — таков вывод историка по документам, подтверждающим эти цифры и свидетельствующим этот голый факт.

Но перенесем себя, хотя бы мысленно, в условия того времени и постараемся уяснить, были ли причины к содержанию такого расточительного тыла и если были, то можно ли признать работу этих 10 едоков «ничтожной». Эти цифры являлись, несомненно, цифрами издержек, вызванных неурегулированностью снабжения фронтов и, в первую очередь, разрухой нашего производства и хозяйства. Они же восполняли нехватку в подвижном составе нашего железнодорожного транспорта. Их же работа смягчала все кризисы, переживаемые фронтами. Если фронт переживал топливный кризис, то не подлежит сомнению, что сейчас же этот кризис отражался на разбухании наших тылов. Если фронт не получал продовольствия, обмундирования и многого другого, то все недостающее восполнялось работой тыла того же фронта. Цифра эта не была постоянной — она то повышалась, то понижалась. Цифра, о которой идет речь (10 тыловых на 1 бойца), вероятно, относится к какому-либо одному моменту состояния фронта. Определение цифры тыла должно быть особой темой для исследования, т. к. в процессе работы по ее определению с несомненностью вскроется вся динамика условий существования Красной армии на фронтах гражданской войны.

Не надо забывать, что первые боевые события застали Красную армию в условиях, когда 80% протяжения всей железнодорожной магистрали попало в район самых активных боевых действий. Разумеется, это привело к ужасающим разрушениям железных дорог, так как при всех столкновениях страдали, прежде всего, именно железнодорожные сооружения. Восстанавливать же дороги приходилось очень спешно, потому что без железных дорог вести какие-либо боевые операции не представлялось возможным. В восстановлении железнодорожных путей участвовали и организации Красной армии. Уже одна эта восстановительная работа требовала чрезвычайного напряжения тыловой службы. Здесь все цеплялось одно за другое. Пока железнодорожные линии не были восстановлены. Красная армия продолжала свои операции, пользуясь конским транспортом, и вот добавочный и к тому же временный конский транспорт попадал в число тыловиков.

Надо помнить, что все те, кто вел работу на фронте, получали пайки, независимо от того, были они красноармейцами или не были, — а это, естественно, сейчас же отражалось на числе тыловиков.

Отсутствие своевременного подвоза из-за разрушения железнодорожного транспорта и недостаточно быстрого восстановления его вынуждало фронт организовать свои мастерские для производства текущего ремонта, хотя бы того же оружия. В том случае, когда такие мастерские уже имелись, приходилось увеличивать их штат. Это — характерное явление, мимо которого нельзя пройти, если хочешь понять цифру тыловиков. Малейший кризис в какой-либо отрасли, как в данном случае — в отрасли железнодорожного транспорта, сейчас же отзывался на противоположном конце, положим, на вопросах питания, на вопросах лечения, эвакуации и пр. и пр* А ведь таких кризисов было очень много.

Следующим кризисом после транспортного надо считать топливный, хотя, казалось бы, на фронте он меньше всего должен был отразиться. Однако он тяжелейшим образом отозвался на всех фронтах. Кризис был изжит переходом по всем линиям на дровяное топливо. Вопрос заготовки дров для железных дорог вылился, в конце концов, в организации фронтовых лесозаготовительных частей. Западный фронт, который особенно остро испытывал топливный кризис, вынужден был создать даже специальные лесозаготовительные отряды, которые, разумеется, содержались на военных пайках. Но если подобные организации и не были военными, то они также (и это было хуже всего) получали пайки, то-есть их приходилось брать на пайки, так как существовать иначе они не могли. Продовольствие каждой новой не военной организации на местах зачастую ложилось на счет армии, так как в работе таких организаций Красная армия была так или иначе заинтересована. Ведь тогда все, что ни создавалось на местах, делалось для помощи или содействия Красной армии, а существовать эти организации без поддержки Красной армии не могли. Так, например, обстояло дело на Западном фронте, где местных ресурсов не было. При таком положении вещей фронт вынужден был самым активным образом участвовать в той же лесозаготовительной кампании.

Несмотря на то, что фронт при общем голодном пайке всей страны питался удовлетворительно, все же и на фронтах переживались продовольственные кризисы, при чем выходить из них приходилось опять-таки собственными силами и средствами, например, приходилось создавать рыболовные артели (таковые у нас были на Волге и в Ростове), которые ловили рыбу для красноармейских частей. И, конечно, такие артели сейчас же попадали на фронтовой паек, так как иначе не могли бы работать. В Туркестане, чтобы подвозить частям Красной армии, далеко выдвинутым вперед к границе, боеприпасы и продовольствие, пришлось взять на военный паек целую Аму-Дарьинскую флотилию. Надо также иметь в виду и то обстоятельство, что фронт, продвигаясь вперед, всегда имел задачей помочь центру выйти из продовольственного кризиса. Заготовительные органы Красной армии получали задание и на заготовку продовольствия для центра. Так было при продвижении Восточного фронта в Сибирь.

Разруха была столь велика, что не достаточно было достать зерно для центра,—его надо было перемолоть. И вот, те же военные продорганы заняты восстановлением мельниц, пуском их в действие и, конечно, обслуживанием. Все то, что пускало мельницы в ход, все то, что их обслуживало, — все это зачислялось на военный паек.

Восстанавливались не только мельницы, но и пивоваренные заводы, которые использовывались для пережигания кофе, сушки овощей, засолки капусты. Организовывалось галетное производство. Даже такие фабрики, как спичечная (в Сибири), также попадали под военное восстановление.

По подсчету Главснабпродарма к началу 1920 года в ведении продорганов состояло 130 таких предприятий. Конечно, эти предприятия работали не только на фронт. Позднее, в 1919 г. фронты вынуждены были обеспечить себя овощами и объемистым фуражом. И это обеспечение выразилось в весьма солидной цифре — было засеяно 33.492 десятины, а собрано 3.224.623 пуда овощей, 92.239 пудов хлеба и зернового фуража, 320.004 п. прочих культур и т. д. Позднее стало известным, что некоторыми войсковыми частями были пущены в ход сахарные заводы.

Были на фронтах и пошивочные мастерские и сапожные. Возьмите организацию 1-й запасной армии — чего там не было? Скажут, вот это и раздувало пайки. Правильно, но без этого такой организм, каким была запасная армия, жить не мог, так как центр не мог дать всего необходимого.

На фронтах были и свои школы краскомов, и это было не капризом, не недоверием к работе центра, а необходимостью приблизить ту же отработку комсостава к частям. И все это повышало число тыловиков.

Теперь все это при десятилетней давности представляется какой-то нелепостью, но исследователь, который действительно хотел бы проанализировать цифры тыла, обязан был бы обратить свое внимание на эти факты, так как без них нельзя понять всю динамику фронтового быта гражданской войны».


С уважением, Пауль.