>А. Н. Поляков. "В ГРАДЕ ИГОРЕВЕ
>Новгород-Северский, в конце X - в начале XIII веков". 2001 (pdf в сети)
>Там в частности приводятся оценочные данные о населении города в различные периоды существования. Для Игорева времени общая площадь поселения вместе с неукреплёнными посадами оценивается в 50 га. Количество дворов по аналогии с XVIII веком оценивается следующим образом:
>"В конце XVIII века, когда Новгород по своим размерам почти не отличался от города XII столетия, в нем насчитывалось около 600 дворов (307). Особенно плотно была заселена территория бывшей крепости, исключая детинец. Вне городских укреплений застройка была намного слабее. Вероятно столько же дворов имелось в Новгороде-Северском и в XII веке. В пределах городских укреплений - 500, а за ними - около 100. Размер усадьбы в среднем окажется 510 (при 15% незанятого пространства) или 420 (при 30%) кв.м., т.е. такой же как в Киеве и Новгороде. Если предположить, что в каждой усадьбе обитало 8 человек - то численность городского населения составит 4,8 тыс. человек, (если 6, то 3600). Горожане в состоянии были собрать войско в 600 или, в случае крайней нужды, 2,5 тысячи человек. На практике, скорее всего, город выставлял полк в 1000 человек, не больше."
>Здесь следует заметить, что численность семьи 8 человек представляется завышенной для древнерусского времени. Обычно всё-таки говорят о средней семье 5-6 чел. Соответственно, едва ли со двора возможно было выставить более 1 воина. Таким образом, если Игорю удалось вывести по 1 воину с 600 дворов (а это очень серьёзное напряжение сил), то общая численность войска за счёт контингентов брата (Тубческ, Курск), сына (Путивль), племянника (Рыльск) и черниговских ковуев могла быть в 2-3 раза выше - 1200-1800 воинов. Пмсм, всё-таки ближе к тысяче.
Даже если отставить в сторону ненадежность приравнивания норм конца 18 в к концу 12 в., и завышение предполагаемых цифр пригодного к выходу в поле "перворазрядного" городского ополчения (устойчивая норма организованной и хорошо вооружённой милиции для западноевропейских и даже античных городов - 1/10 общего свободного населения, т.е. примерно каждый третий взрослый мужчина, тогда как остальные слишком нищие, слабосильные или неполноправные) - какое отношение городское ополчение (т.е. мобилизованные кузнецы, горшечники, торговцы и корчемщики-пивовары) имеет к княжеской дружине? Это только один из элементов, причем внешний-вспомогательный и необязательный.
Княжеская дружина живет прежде всего феодальной рентой с сельской местности, в той или иной форме (с городков, сел, деревень и даже таможен на пристанях и переправах, солеварен, бобровых ловов и пчельников). Достаточно посмотреть любое завещание, где перечисляются кормовые объекты, порой с указанием дохода с гривнах с каждого.
Т.е. для реального исчисления личной княжеской дружины нужно иметь следующие полные и достоверные данные: а) статистическое описание окормляющей территории; б) уровень феодальной эксплуатации в виде пошлин, оброков и прочих даней-выходов (как денежных, так и натуральных); в) общепринятую норму содержания усредненного боярина и дружинника (опять же, как денежную, так и натуральную часть).
Далее, в конце 12 в феодализация еще не завершилась, но зашла уже далеко от бродячих варяжских времен. Т.е. какая-то часть бояр и дружинников рассеялась и прочно приросла к своим сельским (или мелкогородским - Новгород-Северский не единственный "город" в княжестве) кормлениям. Они не входят в состав центральной княжеской дружины и автономны, но вассально зависимы, вполне боеспособны, могут и должны быть мобилизованы
Более того, почему-то за аксиому принимается участие в таких походах только профессиональных конных дружинников. Между тем, аксиомой в т.ч. для России, является образование дворянского класса не только сверху, но и снизу. Не только через испомещение княжеских дружинников, но и через формализацию и закрепление привилегий + обязанностей сельской знати - родовых вождей, старост, просто богатых крестьян. Позже они вместе образовали сословие бояр, боярских детей, помещиков с боевыми холопами, однодворцев. Из того, что их прототипы в 12 в неясны, не следует, что их не было.
Можно привести, например, хрестоматийную цитату из Владимира Мономаха про мобилизацию пахотных крестьянских лошадей для похода против половцев (из этой цитаты следует также, что значительную часть его "конницы" в действительности составляла ездящая пехота вроде англосаксонских танов или позднейших английских лучников - плужные лошади никак не тянут на дружинных скакунов). Или количество убитых в Липицкой битве 2016 г., и многое другое, если покопаться.
Т.е. теоретически в походе могла участвовать и недружинная сельская верхушка, вплоть до отборных смердов вроде Микулы Селяниновича - они были еще далеки от статуса крепостного быдла.
Вывод таков, что источники для данного периода крайне неполны, смутны, мутны и ненадежны. "Умозрительным" же методом можно обосновать цифры, расходящиеся на порядок и больше - хоть 500 воинов, хоть 5000. Смотря в какую сторону проявлять предвзятость, к минимализму или максимализму.
