От Пауль Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 15.08.2019 13:14:14 Найти в дереве
Рубрики WWII; Танки; Версия для печати

Предварительное подведение итогов применения бронетанковых войск во время войны

Характер современного танкового боя

Полковник П. КОЛОМЕЙЦЕВ

За три с половиной года войны тактика танков, как и других родов войск, претерпела некоторые существенные изменения. Они обусловлены конкретными причинами, возникающими в ходе борьбы, хотя и непрерывной, но многообразной по своим формам. В настоящей статье мы как раз сосредоточим внимание на вопросах, связанных с эволюцией танковой тактики в годы войны.

Прежде чем говорить о тактике, рассмотрим средства борьбы, на которые эта тактика опирается. Характерно то обстоятельство, что в составе современного танкового парка почти отсутствуют легкие боевые машины. Они вытеснены средними и тяжелыми танками, оснащенными толстой броней и мощным пушечным вооружением. Что же случилось с легким танком, который до войны и в начале ее считался основным типом боевой машины? Легкий танк не выдержал сурового испытания на полях современных сражений. Собственно, наиболее слабая его сторона (тонкая броня) была хорошо известна и до войны. Но предполагалось, что этот недостаток можно компенсировать массовостью применения боевых машин, обладающих к тому же высокой подвижностью. На деле оказалось иное. Ни массовость, ни быстроходность не спасли легкие танки от губительного воздействия огня противотанкового оружия. Главным врагом легкого тапка, наряду с многочисленной малокалиберной артиллерией, стало противотанковое ружье. Такое положение явилось, если не полной неожиданностью, то во всяком случае неприятным сюрпризом для танковых войск. Проблема «брони и снаряда» встала во весь рост, и решение ее пошло по прямому пути — усилению брони и вооружения боевых машин.

Для бронетанковых войск Красной Армии «кризис легкого танка» не принес особых осложнений. Перевооружение нашего танкового парка прошло сравнительно плавно и безболезненно, если не считать временных трудностей производства, вызванных перемещением танковых заводов. Но и эти трудности были преодолены. Наши инженеры-танкисты, исходя из требований тактики и опыта, довольно точно определили, по какому именно направлению неизбежно должно пойти развитие танковой техники. Они еще до начала войны по достоинству оценили значение средних и тяжелых танков и создали такие машины. Один из существенных доводов против массового оснащения танкового парка средними и тяжелыми машинами был основан на опасении, что это отрицательно скажется на подвижности танковых частей. Но вскоре подобные опасения отпали. Советские конструкторы первыми разрешили труднейшую проблему, создав такие танки, которые при относительно небольшом весе и габарите сочетают мощную броневую защиту с высокой подвижностью. Наша «тридцать четверка» в смысле тактической подвижности нисколько не уступает легкому танку, но во много раз превосходит его мощностью брони и вооружения. Это идеальная боевая машина такого типа. Ее долговечность превзошла все ожидания. Частично усовершенствованная, она до сих пор несет боевую службу.

Уделяя внимание броневой защите танков и отмечая успехи, достигнутые в этой области, мы должны сказать, что пока танки еще не имеют такой брони, которая могла бы служить абсолютен зашитой от любого снаряда. Поэтому тенденцию утяжеления танковой брони следует рассматривать, как средство противодействия массовому противотанковому оружию, т. е. прежде всего артиллерии малых и средних калибров, противотанковым ружьям. Вспомним, какое смятение вносил в ряды неприятеля наш «КВ», броню которого не могли поразить многочисленные немецкие противотанковые пушки малых калибров. Немцы попытались найти выход в применении подкалиберного снаряда, но он всё же не устранил кризиса, постигшего вражескую противотанковую оборону, когда Красная Армия в массовых масштабах начала применять средние и тяжелые танки. Под их ударами немцы вынуждены были заняться перевооружением своей противотанковой артиллерии, оснащая ее пушками крупного калибра (75—88 мм.). Эти пушки явились серьезным противником танков, но зато не таким массовым, как малокалиберная артиллерия. Уместно будет отметить, что для Красной Армии проблема борьбы с тяжелыми танками противника не имела большой остроты. Борьбу с ними успешно могла вести вся масса нашей войсковой артиллерии, превосходство которой над немецкой (как численное, так и качественное) неоспоримо.

Усиление броневой защиты значительно повысило живучесть танка на поле боя. Толщина брони современных танков измеряется многими десятками и даже сотнями миллиметров. Состязание брони и снаряда еще продолжается, и конечные результаты его трудно предсказать. Можно лишь констатировать тот несомненный факт, что советские танки добились в этом состязании весьма значительных успехов.

Как ни велико значение брони, это всё же пассивный элемент борьбы. Боевая активность танка проявляется в нападении — в движении и огне. Мощь огня танков за время войны неизмеримо возросла. Оказалось практически возможным поставить на танк длинноствольную пушку калибра 76—85 мм. и более. Чем вызвано такое непомерное увеличение пушечного вооружения танков? Причин тут несколько. Основная из них — утяжеление брони. Танк несет на себе такое оружие, которым он может поразить подобную себе машину. Война существенно дополнила это положение: танк надо оснастить такой пушкой, снаряд которой может пробить броню танка любого типа — среднего, тяжелого, причем на возможно большем расстоянии. Боевая машина со слабым вооружением вряд ли будет обладать необходимой для современного боя самостоятельностью.

Отметим кстати, что вооружение наших танков нисколько не уступает вооружению немецких. Пушка «Т-34» может поражать тяжелые машины типов «Пантера» и «Тигр» на значительном расстоянии. Что касается наших современных тяжелых танков, то они имеют явное преимущество перед немецкими в смысле мощи и дальности огня, превосходя их также и своей подвижностью.

Могучим стимулом роста калибров (мощи) танковой артиллерии является еще желание повысить «универсальность» боевых машин — их способность решать многообразные задачи па поле боя. Танки опираются на мощную поддержку артиллерии, но это не избавляет их от необходимости вести борьбу с целями, находящимися в траншеях, дзотах. Против таких целей пулеметный огонь мало действителен. Тут нужен снаряд калибра 76—122 мм. В свете этого понятно стремление повысить мощь танковой артиллерии, которая в смысле калибров, повидимому, уже достигла желаемого предела.

Таков в общих чертах путь развития танков за время войны. Их боевая мощь намного возросла, но не настолько, чтобы вызвать переворот в тактике. Собственно, совершенствование танкового вооружения и вызывается условиями, выдвигаемыми тактикой. Тесный контакт между танкистом-тактиком и танкистом-инженером позволяет добиться наилучших результатов и в конструировании боевых машин, и в методах использования.

Утяжеление брони и оружия танков повлекло за собой некоторые изменения в характере их огневой деятельности и маневра на ноле боя. Рассмотрим этот вопрос детально, ибо он не такой простой, каким кажется на первый взгляд. Тут возможны две крайние точки зрения.

Эффективность атаки достигается стремительностью движения; точность огня не имеет существенного значения.

Танк оказывает воздействие на противника своим огнем; движение необходимо постольку, поскольку оно обеспечивает меткость огня.

Опыт войны сблизил обе эти точки зрения. Вначале наблюдалась тенденция атаковать на небольших скоростях; ведя огонь преимущественно с остановок. В результате танк терял свою подвижность. Ведь как бы ни был точен его огонь, он не может вступать в длительное огневое состязание с противотанковой артиллерией. Ее огонь всегда более точен, а значит и более действителен, но зато на стороне танка преимущество в подвижности. Всё это своевременно было понято советскими танкистами и нашло свое отображение в методах атаки. Сейчас атака ведется в быстром темпе. Танки идут на сближение с противником на максимальной скорости, ведя огонь с хода, который, как известно, не отличается большой точностью. Главное — скорее сблизиться с противником, ворваться в его расположение. Тактика подтвердила всю целесообразность такой атаки, если она носит массовый характер и всесторонне подготовлена, т. е. препятствия на пути танков устранены, противотанковые цели находятся под непрерывным и точным огнем нашей артиллерии.

Осветим более подробно этот последний вопрос. Рассчитывать лишь на одно моральное воздействие стремительной танковой атаки не приходится. Опыт боев учит, что огонь с хода на подавление должен сочетаться с точным огнем на уничтожение целей, сковывающих движение танков. Эту задачу должна взять на себя, главным образом, самоходная артиллерия. В начале атаки танков она выдвигается на заранее подготовленные позиции и точным огнем с места уничтожает обнаружившие себя противотанковые цели. По мере продвижения атакующих танков неотступно следуют за ними и самоходные установки. Ведя огонь в интервалы или из-за флангов, самоходчики выслеживают и уничтожают цели, опасные или же недоступные для танков. Если нет самоходной артиллерии, то вместо нее можно выделить часть танков с отборными экипажами. Двигаясь скачками, они поражают противотанковые цели точным огнем с места (с остановок). Схема огневого воздействия внутри танкового подразделения видоизменяется в зависимости от конкретных условий. Но всегда важно, чтобы движение танков в атаку было стремительным, чтобы они не «топтались» на одном месте, видимые противником.

Отдавая должное огню с хода, мы в то же время видим, что по мере усиления брони танков и мощи их пушек всё бо́льшую роль играет точная стрельба с места и с остановок. Без такой стрельбы не обойдешься, например, в бою с танками противника. Когда-то считалось, что танковые столкновения будут носить лишь эпизодический характер. В нынешней войне они стали обычным явлением. Поэтому любое движение наших танков — на марше или в атаку — должно совершаться с расчетом на неизбежное столкновение с вражескими танками. Тут мы имеем в виду как построение боевых порядков, так и готовность всех средств в любой момент вступить в борьбу с бронированным противником. Исход этой борьбы решается огнем. Значит, движение танков (их маневр) допускается в той мере, в какой оно необходимо, чтобы достигнуть огневого превосходства над противником. На первый план выступают тяжелые танки и тяжелые самоходные установки. В танковом бою их преимущество в броне и вооружении проявляется с особой силой.

Характерно, что огневой бой между танками ведется на дальних дистанциях. Они держатся друг от друга на почтительном расстоянии, стремясь использовать превосходство в дальности огня. Всё это понятно. Если, скажем, снаряд вашей пушки пробивает броню танка противника на дистанции в 1000 метров, а тот может поразить вашу машину, только начиная с 800 метров, то вам нет никакого смысла сокращать расстояние до цели. Поражать, оставаясь непоражаемым, — таково конкретное воплощение огневого превосходства. Ясно, что преимущества в броне и дальности огня играют тут основную роль. Еще раз подчеркиваем, что и в том и в другом отношении современные советские боевые машины превосходят немецкие танки соответствующих типов.

Мы дали сжатую характеристику танкового боя, указав на значение точного прицельного огня и осмотрительного движения танка на поле боя. Такова тактика небольших подразделений, непосредственно ведущих огневой бой с неприятельскими танками. Что касается крупного танкового сражения, то оно неизбежно перерастает в общевойсковое и в нем участвуют различные рода войск. В таком сражении роль маневра танков возрастает. Фронтальные действия сочетаются с обходом позиций противника, с ударами по его флангам и тылу, что, конечно, не должно приводить к распылению сил. Лишь после того, как в ходе сражения будет достигнут перелом, можно смело приступать к более рассредоточенным действиям.

В таких боях, естественно, сильнее ощущается важность хорошо налаженного взаимодействия между танками и артиллерией. Какова его сущность? Против танков неприятеля выдвигается артиллерия (самоходная, истребительно-противотанковая), которая отражает их атаки и контратаки, сковывает маневр. Пользуясь этим, наши танки маневрируют на местности и наносят удары неприятелю с наиболее выгодных направлений. Это, так сказать, идеальная схема взаимодействия. На практике она может видоизменяться. Чаще всего танковый бой начинают танки, а затем в него втягиваются другие рода войск. Но мере того, как обстановка проясняется, разделение задач между родами оружия становится более четким и каждый из них используется по прямому назначению. Если бой принимает затяжной характер, то тогда основная тяжесть борьбы с неприятельскими бронированными машинами переходит к артиллерии, а танковые части используются для решения задач, требующих маневра. Об успехе подобного сражения можно судить по тому, в какой мере наши танковые войска обеспечили себе свободу маневра и сохранили способность к дальнейшим наступательным действиям.

Как показывает практика, результаты крупного танкового столкновения незамедлительно сказываются на общем ходе операция. Она или замирает или развертывается в ускоренном темпе. Но это вопрос общего порядка, и мы затрагиваем его лишь в той мере, в какой это необходимо для общей характеристики современного танкового боя. Такая характеристика была бы неполной, если бы мы не сказали о значении числа. Ничуть не входя в противоречие с истиной, выраженной в известном афоризме «Воюют не числом, а уменьем», и не отрицая важности искусного маневра, мы вместе с тем отдаем должное численному превосходству. Число в современной войне — войне моторов — приобрело особый вес. Не случайно ведь тактика остановилась на массированном применении танков, причем это находит свое выражение не только в уплотнении строев, сколько в сосредоточении танков на главных направлениях. На решающем, главном направлении надо добиваться абсолютного превосходства в танках над противником — такова истина. В этом смысле бронетанковых войск Красной Армии тоже стоит на высоте положения. Все их действия пронизаны идеей массированных ударов, осуществляемых под знаком численного и качественного превосходства над противником.

Принцип массированного применения танков был известен давно, но лишь в нынешней войне он воплотился в конкретные формы. Возникли крупные соединения, в состав которых, помимо танков, входят артиллерия, мотопехота и другие боевые средства. Такие соединения обладают большой самостоятельностью и оперативной дальнобойностью. Наряду с ними существуют танковые части, предназначенные для усиления общевойсковых соединений. Всё это наложило свой отпечаток на характер боевой деятельности танков.

Опыт не отвергает использования танков для непосредственной поддержки пехоты, когда оба рода войск атакуют в тесном локтевом взаимодействии. Для этого больше всего подходят средние и тяжелые боевые машины, роль которых при прорыве обороны довольно значительна. Наступление танков непосредственней поддержки пехоты носит сугубо методический характер. Подвижность их здесь в известной мере скована, и поэтому решающее значение приобретает согласованность движения танков и пехоты, опирающихся на мощную и непрерывную поддержку артиллерии. Современная тактика не рекомендует дробить танковые части, непосредственно поддерживающие пехоту (исключение — прорыв долговременной обороны). Они используются компактно на направлении главного удара общевойскового соединения. Что касается эшелонирования танков, то этот вопрос решается с учетом конкретных условий: характера местности и обороны противника, количества и типа боевых машин. В общем отдается предпочтение нескольким эшелонам, потому что такой боевой порядок усиливает «пробивную» способность танков. Любопытно отметить, что практика выдвинула веские доводы против возвращения танков к своей пехоте по команде «все крутом». Если контакт между пехотой и танками временно нарушен, то он восстанавливается не возвращением танков назад, а продвижением пехоты вперед.

Нет надобности входить во все детали взаимодействия танков непосредственной поддержки с пехотой, артиллерией, саперами. Можно лишь подчеркнуть, что схема взаимодействия не претерпела за время войны сколько-нибудь существенных изменений и что прорыв обороны является для танков тяжелым видом боя, требующим сугубой расчетливости.

К числу сложных проблем можно отнести ввод танковых соединений в прорыв, выход их на оперативный простор. Практическое решение этой проблемы — несомненная заслуга советской тактики. В Красной Армии по достоинству оценена высокая подвижность танков и всемерно обеспечивается их маневр, что достигается усилиями всех родов войск. Прорыв производят общевойсковые соединения со средствами усиления — артиллерией (артиллерийское наступление), авиацией, танками. Методы прорыва общеизвестны, но надо обратить внимание на необходимость основательной расчистки «коридора» для ввода подвижных соединений. Опыт показывает, что им часто самим приходится завершать прорыв. В этом нет ничего необычайного. Важно лишь, чтобы танковые соединения не завязли в тактической полосе обороны и не растратили своих сил, втянувшись в затяжной бой. Потеря темпа чревата плохими последствиями для подвижных групп и может привести к срыву всей операции.

Несмотря на относительную самостоятельность, танковые и механизированные соединения, введенные в прорыв, нуждаются в поддержке других родов войск, а прежде всего — авиации. Важно, чтобы такая поддержка была достаточно мощной и осуществлялась на всю глубину удара. Чем дальше в тыл противника проникают танки, тем больше они будут нуждаться в поддержке авиации. Взаимодействие между моторами на земле и моторами в воздухе — одна из основ современного боя.

Характер и направление маневра танковых и механизированных войск определяются боевыми задачами. Главное, чтобы маневр танков был достаточно гибким и стремительным. Не отвлекаться для решения побочных задач, а быстрее выходить к намеченным пунктам. Вперед, как можно скорее вперед! Под таким девизом наступают танковые и механизированные части, наносящие глубокие удары. Своими действиями они создают предпосылки для полного разгрома группировки противника.

При быстром продвижении танковых и механизированных соединений между ними и войсками фронта может образоваться некоторый разрыв. Своевременное заполнение этого разрыва закрепляет успех, достигнутый танками, и позволяет им двигаться вперед без опасения за свой тыл. В конечном счете маневр танковых частей на поле сражения обеспечивается хорошо согласованными действиями всех родов войск. Общими усилиями они пробивают неприятельскую оборону, обеспечивают ввод в прорыв подвижных соединений и продвижение их. Непрерывность взаимодействия с другими родами войск при полном использовании своей подвижности — таков главный принцип тактики советских танков.

Сравнивая различные формы использования танков в нынешней войне, мы видим, что их ударная мощь проявляется в полном об'еме именно в подвижных видах боя. И это вполне понятно, если учесть природу танков. Они больше, чем какой либо другой род войск, приспособлены для завоевания оперативного простора.

Обладая большой огневой мощью и оперативной дальнобойностью, советские танковые и механизированные соединения показали свою замечательную способность проникать глубоко в тыл противника, расчленять и окружать его группировки. В этом смысле они далеко превосходят немецкие танки. Период «широкого маневрирования» германских бронированных войск был непродолжительным в этой войне. Он закончился сталинградской катастрофой. С тех пор все попытки немецкого командования развязать маневр своих танков оказались бесплодными. Выход на оперативный простор был для них закрыт навсегда! Мы видим, как в ходе войны быстро падала и ударная сила германских бронетанковых войск. Они превращались в средство обороны. Наоборот, наступательная мощь советских танков непрерывно возрастает. Немцы, эти ярые поборники маневренной войны в прошлом, теперь делают отчаянные попытки ввести войну в позиционное русло. Тщетно! Танковая война продолжается под знаком превосходства наших танков. Их тактика оказалась более совершенной, более гибкой, более действенной, чем тактика немцев. Об'ективность этой сравнительной оценки подтверждает весь ход борьбы.

Красная звезда. 1944. 8 декабря (№ 289).

С уважением, Пауль.