Полагаю, что никакой прострации не было вообще
Ключевой момент здесь следующий: если «прострация» и в самом деле имела место, она обязана быть длительной. То есть продолжаться как минимум несколько дней. Только в этом случае члены Политбюро могли решиться действовать без Сталина.
А из приведённого Вами анализа следует, что «прострация» длилась не более одного дня. 29 июня Сталин ещё вполне дееспособен, 1 июля он уже ведёт приём в своём кремлёвском кабинете. У членов Политбюро не было ни малейшего повода считать Сталина впавшим в прострацию. Да, утром 30 июня он не явился в Кремль. Но может быть, ещё явится: 24 июня он начал приём в 16:20, 27 июня — в 16:30, 28 июня — в 19:35.
А всё дело в том, что байка о прострации была запущена Хрущёвым в эпоху полной недоступности архивных источников для обычных граждан. Что было известно тогда простым советским людям? Что война началась 22 июня, а Сталин выступил с обращением лишь 3 июля. Следовательно, можно спокойно объявить, что всё это время он находился в многодневной прострации.
Однако публикация тетрадей посещений сталинского кабинета разрушает эту версию вчистую. Но отказываться от любимой байки обличителям сталинизма ой как не хочется. Вот и пытаются доказать, что крокодилы всё-таки летают, хотя и не очень высоко. То есть переносят «прострацию» на более поздний срок, выбрав для этого ближайший перерыв в приёме Сталиным посетителей. Да вот беда, перерыв слишком маленький, всего два дня, 29 и 30 июня. Причём 29 июня Сталин вместо того, чтобы сидеть в прострации, ещё вполне активен: посещает наркомат обороны, где устраивает разнос Жукову.
Вот и вьются ужами сторонники версии о прострации, пытаясь любым способом растянуть этот временной промежуток. Обратите внимание, как противоречит сам себе Микоян:
>Через день-два, около четырех часов, у меня в кабинете был Вознесенский. Вдруг звонят от Молотова и просят нас зайти к нему. У Молотова уже были Маленков, Ворошилов, Берия. Мы их застали за беседой. Берия сказал, что необходимо создать Государственный Комитет Обороны...
«Вечером 29 июня Сталин уехал на дачу», «1 июля постановление о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным было опубликовано в газетах». Следовательно, дело происходит 30 июня, то есть на следующий день, а никак не «через день-два».
>Молотов, правда, сказал, что Сталин в последние два дня в такой прострации, что ничем не интересуется, не проявляет никакой инициативы, находится в плохом состоянии.
Как же он может два дня быть в прострации, если ещё вчера, 29 июня, его видели вполне дееспособным?
>Кроме того, известен документ датированный этим же днём и подписанный Сталиным и Молотовым - "Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей" (1941 год. Книга 2., МФ "Демократия", М., 1998. док. № 624), обязывающий эти организации помогать армии, а при отступлении проводить тактику выжженной земли и оставлять партизанские отряды.
Об этом не знал. Что ж, ещё одно доказательство дееспособности Сталина в этот день.
>С 1 июля, согласно тому же журналу посещений, Сталин начнает вести приём в обычном, для начальных дней войны, плотном графике.
А пару недель спустя, 13 и 14 июля, вновь не ведёт приёма, очевидно, снова впав в прострацию. А ещё через неделю опять двухдневный перерыв — 22 и 23 июля. Напрашивается куда более логичное объяснение: Сталин — человек уже пожилой, работать много дней без отдыха он просто физически не в состоянии. Отсюда и перерывы, в том числе и тот, что имел место 29–30 июня.
>Есть и ещё одно косвенное свидетельство в пользу того, что катастрофическое развитие событий на фронте наводило Сталина на пораженческие мысли - зондаж посла Болгарии в СССР Ивана Стаменова на предмет возможности заключения мира с Германией. Как нам известно из объяснительной записки Павла Судоплатова Совету Министров СССР,
И что примечательно, из других источников нам об этом ничего не известно.
